(Алексей Шатров)
…Поговорим о временах, воспетых Александром нашим Дюма – хоть после него это и рискованно… Итак – 26 апреля 1575 года родилась Мария Медичи; отец её – великий герцог Тосканы, Франческо – овдовел, когда малышке было два года – и увлёкся новой женой. (Точнее, проверенной подругой – между прочим, они умрут одновременно; впрочем, похоже, не от большой страсти, а от яда. Ну, ладно…)
Во всяком случае, родительским вниманием Мария была обделена (не будем так уж винить герцога – в конце концов, она была всего лишь шестой из его дочерей!) – зато крепко сдружилась со своей молочной сестрой Леонорой Дори Галигай – и эта дама в нашей истории ещё появится…
Тем временем, во Франции правил король Генрих IV (он же – Добрый король Анри) – известный, например, тем, что, будучи гугенотом, ради престола перешёл в католичество, обронив при этом часто повторяемый мем: «Париж стоит мессы!» (Напомним, что протестанты-гугеноты в те времена резались с католиками почём зря). Женой Генриха Бурбона была никто иная, как Маргарита Валуа – та самая королева Марго – но этот почти тридцатилетний брак никак не мог увенчаться рождением наследника… На склоне лет (то есть, ближе к пятидесяти) Генрих затеял развод – и получил его. Как говорят, он планировал жениться на любовнице – но та внезапно умерла… Пришлось искать невесту на стороне – и после недолгих переговоров завидному жениху сосватали Марию Медичи. Молодая была, как говорится, не слишком молода (то есть, двадцати пяти лет) – но славилась красотой… к тому же дядя дал за ней какое-то немереное приданое…
…Ровно через девять месяцев Мария родила будущего Людовика XIII – потом последуют другие дети – а вот отношения с мужем разладятся. Принято считать – из-за того, что королева отличалась чрезмерно властным нравом – и, к тому же, была крайне ревнива. (Кстати, не беспричинно!) Что касается скверного характера – проще всего объяснить его непростым детством – к тому же изрядную его часть Мария прихватила с собой во Францию…
…Речь об упомянутой молочной сестре – а также её муже, неком Кончино Кончини. Эта итальянская парочка – камеристка и сын нотариуса – вскоре обзаведутся такой кучей титулов, что у нас не хватит места их перечислить; и, натурально, станут заправлять французским двором. Даже «Добрый король Анри» время от времени начинал гневаться, и грозить Кончини высылкой – но довести свою затею до конца не успел. Генриха убили!..
…История это довольно темна – некий школьный учитель (и отвергнутый кандидат в иезуиты) вбил себе в голову, что король, ни много, ни мало, обязан перекрестить гугенотов в католичество – как мы помним, сам Генрих в своё время именно так и поступил. Неясно, что происходило в голове у этого самого Равальяка – но однажды он – средь бела дня, посреди Парижа! – вскакивает в королевскую карету, и дважды втыкает в Его Величество нож!..
…Надо сказать, Генрих и в самом деле как раз собирался повоевать со Священной Римской империей (правда, на стороне германских протестантов) – но интрига в том, что перед походом жена буквально принудила себе короновать – и это произошло ровно за день до убийства! Естественно, все взоры обратились на Марию Медичи… правда из Равальяка выбить ничего не удалось – бедолагу разорвали лошадьми; причём, вроде бы, заканчивала дело толпа уже вручную…
…Тем временем, Мария осталась полноправной правительницей при малолетнем сыне – из событий этого времени заслуживают внимание бунты дворянства, и, разумеется, появление при королеве Ришельё. (Тогда ещё не кардинала – впрочем, Мария вскоре назначит его военным министром).
Наконец, Людовик достиг совершеннолетия – и, спустя три года, его первым самостоятельным решением станет разобраться с Кончини. (Надо заметить – тот какое-то время был воспитателем юного короля!) Список недоброжелателей всесильного фаворита к тому времени окажется длинней любой улицы Парижа – так что его благополучно пристреливают прямо в Лувре, на глазах полусотни человек охраны… (Кончини похоронили без шума – но народ каким-то образом прознал про событие; труп отрыли; в традициях времени, разорвали на куски и сожгли… некоторые утверждают, что потом и съели! Его жене наскоро пришьют расхожее тогда «колдовство», и отрубят голову).
Тут напрашивается вопрос – почему королева не заступилась за молочную сестру и любимого фаворита?.. Потому что ей было не до того – вошедший во вкус сынок выслал матушку куда подальше… похоже, детство Людовика тоже выдалось тяжёлым!..
…Впрочем, в результате продолжительных интриг они помирятся (или сделают вид) – причём активную роль в посредничестве сыграет Ришельё, которого Мария, вернув себе Париж и положение, начнёт активно продвигать – именно с её подачи епископ сделается кардиналом, а потом и первым министром короля. Однако лояльность выдвиженца всегда условна – Ришельё становится настолько самодостаточной фигурой, что начинает внушать королеве беспокойство… Дело закончилось пресловутым «днём одураченных» – Мария потребует от Людовика отставки кардинала, но король, совершенно неожиданно для всех, сделает выбор в его пользу! (На самом деле, никакого особого сюрприза – выбор-то был между амбициозной матушкой и весьма полезным управленцем!)
…Теперь Марии Медичи придётся бежать уже от гвардейцев кардинала – сначала в Брюссель; потом (когда злопамятный Ришелье потребует её высылки) – в Англию. Она умрёт в Кёльне – шестидесяти семи лет от роду, давно утратив всякое влияние, и в совершенной бедности…
PS: По совпадению, жизнь Марии Медичи закончилась в доме, где несколько лет детства прожил Рубенс – автор целой серии воспевающих её картин. Другим зримым напоминанием о королеве остались построенные для Марии Медичи Люксембургский дворец, Люксембургский сад – а также аллея Кур-ла-Рен, положившая начало Елисейским полям. Впрочем, это – совсем другая история.
* Оригинальный пост
Содержание
Community Info